«Русский след» на каждом шагу : эксперт рассказал о возникновении термина «гибридная угроза»

Доцент Санкт-Петербургского государственного университета, доктор политических наук и кандидат исторических наук Наталья Еремина рассказала Федеральному агентству новостей об особенностях расклада политических сил в мире, в результате которого возник термин «гибридная война/угроза», применяющийся в отношении России.

Нашей публике непрекращающиеся упоминания в европейских и американских СМИ о так называемой русской гибридной угрозе уже оскомину набили. К ее проявлениям там относят все проблемы, начиная от «дела Скрипалей», заканчивая выборами и даже Брекзитом. Везде европейские «партнеры» находят русский след.

Русофобские заявления всегда сопутствуют сложным внутриполитическим проблемам в США, а также в европейских государствах — прежде всего, конечно, в Великобритании, которая так же упорно, как и США, отрабатывает информационный запрос на русофобскую повестку. Так называемый «русский след» во всех обнаруживаемых британским политическим истеблишментом проблемах уже не вызывает ни у кого удивления. Более того, упоминание о нем легко поддается прогнозированию. 

Это идеология поиска и обретения внешнего врага указывает на слабость политического класса и серьезную разобщенность общества, которое нуждается в постоянном устрашении внешней силой, влияющей на всех и каждого. В Великобритании ситуация с упоминанием внешнего врага чрезвычайно серьезна, так как именно к внешней угрозе премьер-министр Соединенного Королевства Тереза Мэй и ее соратники апеллировали при обсуждении вопроса о вынесении правительству вотума недоверия.

Кроме того, подобные высказывания — это еще и продолжение традиционных заявлений представителей политического истеблишмента, которые были постоянными в годы холодной войны.

Дело в том, что во всех британских стратегических документах, посвященных вопросам обороны и безопасности, Россия (СССР) представлена как основная и главная угроза глобальным интересам Великобритании. Причем данный подход не менялся и в периоды разрядки, и даже после распада СССР. Британские идеологи указывали, что угроза сохраняется, а меняется только ее характер.

Поэтому о так называемой «гибридности» «русской угрозы» британские стратеги начали говорить достаточно давно. Более того, они полагают, что нынешняя внешняя политика России является продолжением прежней политики СССР, а нынешние гибридные угрозы имеют в своем основании советское наследие.

Таким образом, в глазах британцев Россия и СССР — это одно и то же, одни и те же угрозы, притом что современная Россия способна использовать новые технологии, что в настоящее время делает эти угрозы менее просчитываемыми. Такой подход в области безопасности в отношении России делает практически невозможным полноценный диалог сторон.

Поскольку получается, что Россия всегда неизменно виновна в глазах британцев, британского политического истеблишмента, а рассекреченные данные о деятельности британской структуры Integrity Initiative, которую курирует министерство обороны Великобритании, показывают, что она разрабатывает в буквальном смысле различные военные акции протина России.

Например, они предлагали такие чудовищные мероприятия, как минирование Севастопольской бухты и т. п. С их точки зрения, протина России можно использовать любые методы борьбы, так как все они оправданы в контексте российской «гибридной угрозы».

И сейчас именно «гибридным угрозам» России посвящены выступления Великобритании на различных европейских и международных площадках, где представлены нелепые сценарии дальнейшего развертывания «гибридной угрозы» по всей Европе. В качестве примера называют, как правило, не только Украину, но и страны Прибалтики, и вообще постсоветское пространство, а также Европейский союз, на страже интересов которого готова выступить Великобритания. 

Что же такое гибридная угроза в глазах британских идеологов и стратегов?

Британцы представляют гибридную угрозу как множество способов ведения войны без объявления войны. Это военные и невоенные методы борьбы одновременно, применяемые внезапно. Столь широкомасштабное распространение понятия «гибридной угрозы» объясняется прежде всего тем, что для т. н. западного мира активизация внешней политики России и рост ее военного потенциала стали огромной неожиданностью.

Представление о том, что Россия давно и надолго отстала от преуспевающего Запада, не подвергалось сомнению, а западные стратеги не могли принять спокойно случившиеся изменения.

Поэтому вместо признания конкретных успехона России они поспешили объяснить их широким использованием дезинформации, а не тем, что она смогла решить множество стоявших перед ней задач. В 2000-е гг. данный термин проник и в американские стратегические документы, в которых «гибридная война» означает комплекс военных и невоенных средств для достижения целей.

Идея гибридной войны проникла во все стратегические документы, когда для этого возник удобный повод — воссоединение Крыма с Россией, после чего данная идея превратилась в рабочую концепцию множества иностранных ученых и журналистов. Именно через эту концепцию европейский политический истеблишмент рассматривает все успехи в российской внешней политике.

Более того, довольно часто британцы, в частности представители Палаты лордов, указывают, что именно Россия преуспела в разработке и эффективном применении гибридной войны — и именно поэтому так легко присоединила Крым. Других причин воссоединения Крыма с Россией они, к сожалению, почему-то до сих пор так и не увидели.

Столь частое использование данной концепции, которая уже превратилась в аксиому в западных СМИ, приводит к постоянному ужесточению риторики в отношении России. Этот фактор, безусловно, необходимо учитывать, так как в данных условиях смягчения не предвидится. Но ситуация может измениться, когда чрезмерное использование концепции гибридной угрозы уже не будет вызывать ни интерес, ни вопросы, станет обыденностью и перестанет соотноситься с реальной угрозой.