«Сберегаю дом, Россию и надежды всего мира»: «Ковбой Донбасса» уехал из США воевать в ДНР

Американский доброволец Донбасса Рассел Бентли с позывным «Техас» в 2014 году сделал, по его мнению, самый главный шаг в своей жизни — отправился в Донецк помогать ополченцам защищать республику. В интервью Федеральному агентству новостей «Техас» рассказал, как на это отреагировали спецслужбы США и с чем он столкнулся в ДНР.

Я сделал выбор. И это навсегда

— Рассел, пытались ли американские спецслужбы оказать давление на вас и вашу семью после того как вы поехали добровольцем в Донбасс?

— Я никогда не поехал бы туда, где мог бы оказаться в руках США или их союзников. Что касается семьи — вполне возможно, что с ними связывались. Они не были арестованы, но, в принципе, все возможно. Американское правительство теперь может делать все, что захочет. 

Я имею в виду, что это реально режим беззакония. Нет ничего, чего бы они ни сделали. Некоторым моим друзьям, которые приезжали в Донбасс не воевать, а просто посмотреть, в ФБР задавали вопросы по их возвращению домой.

— Что спрашивали?

— Одного, например, пытались допросить. Но мой друг послушался моего совета и сказал: «Я не собираюсь ничего говорить», — поэтому допрос не состоялся. ФБР очень хотело, но он сказал: «Нет. Вы можете поговорить с моим адвокатом». И поэтому они ничего не сказали.

Американское правительство старается отбить охоту у людей ехать сюда, в Донбасс, пытается препятствовать тому, чтобы правда о жизни здесь стала известной миру. На Западе сейчас просто дикая цензура, вопиющая! Они пытаются задушить правду любыми возможными способами. Запугивать людей полицией — это один из их методов.

Из ополченца в военкоры

— Вы начинали как ополченец и военкор, пытались донести правду о ДНР до людей на Западе. Как думаете, ваша работа пробила стену незнания? Вам удалось ее разрушить?

— Думаю, да. Мои видео, интервью, которые я брал и которые брали у меня, неоднократно показывали по ТВ в США, Австралии, России, в Донбассе и в Украине. Я имею в виду национальные телесети. Видео, которые я снимал с «Сутью времени», с Грэмом Филлипсом, одно время даже с Vice News, имеют миллионы просмотров. Я думаю, что они помогли открыть глаза многим американцам на то, что здесь реально происходит.

— Получается, ваш голос был услышан в Штатах?

— Сейчас в США есть люди, которые знают и говорят о войне в Донбассе, пытаются что-то предпринимать по поводу нее политически, поддерживают наш фонд «Гуманитарная помощь Донбассу». Информация поступает через альтернативные радиостанции, мои статьи, которые опубликованы на крупных веб-сайтах. Я был на радио и ТВ-шоу, снимал видео. Я использовал практически все способы, чтобы общаться и нести свою точку зрения до людей.

— Как именно вы начинали свой путь по стезе военного журналиста?

— Летом 2015 года подразделение «Суть времени», в котором я служил, вошло в состав батальона спецназа «Хан». Это было очень серьезно — первый батальон спецназа ДНР! Мне тогда стукнуло 55 лет. Я уже был немного староват для всяких акробатических штучек в стиле ниндзя. А ведь разведка заходит далеко-далеко. Там требуется быстрая реакция, сила, выносливость…

Так случилось, что когда я был в батальоне «Хан», я снял пару видео об обстреле дома семьи Тув в Горловке. Анна Тув жила в доме на севере Горловки. В один прекрасный день ее дом разбомбили артиллерией калибром 152 мм. Ее десятилетнюю дочь и мужа убило, сама она потеряла одну руку. Ее дом был разрушен. Мы сняли об этом пару видео: одно у дома Анны, а второе — во время беседы с ней в больнице. И эти видео набрали более полумиллиона просмотров всего за несколько дней! Так я стал солдатом информационной войны.

— Но самые первые кадры в Донбассе вы сняли на камеру обычного телефона. Расскажите об этом.

— Когда я был в аэропорту Донецка в самом начале 2015 года, я снял там несколько видео. Вообще-то они очень крутые. Они передавали именно то ощущение, которое было там. Вы могли видеть воронки от бомб вокруг позиции, слышать артиллерию, работающую прямо в районе…

Я всегда понимал, что война — это просто политика, только проводимая другими средствами. А частью политики является общественное мнение. Знаете, как реально закончить эту войну и предотвратить более большую войну, которая надвигается на весь мир? Достаточно убедить американцев в том, что их правительство поступает неправильно. Убедить их взять за это ответственность. Потому что люди, в конечном счете, ответственны за свое правительство, нравится оно им или нет…

— То есть главное в вашей работе — убедить американцев?

— Я стараюсь убедить американский народ обратить внимание на то, что творит их правительство. И, если им это не нравится, сделать то, что они должны, — сменить власть в Белом доме. Как людям Донбасса не понравилось то, что евромайданный режим творил в Киеве. Они сделали то, что должны были сделать, — противостояли этому.

Сначала нужно разговаривать, затем голосовать, мирно сопротивляться. Но если это не поможет, если ничто другое не в силах остановить правительство, наступает насильственное сопротивление.

Сильные люди не дадут пасть Донбассу

— Что вы считаете главным достоянием Донецкой народной республики?

— Мы сделали это. Четыре года спустя мы все еще существуем. Республики существуют. На данный момент у нас уже есть какие-то результаты. У противника не получилось разбить нас военным путем. Я думаю, что простые люди и военные, защитники ДНР и ЛНР, не собираются сдавать то, за что здесь воевали все это время. Так много хороших людей погибло! Мы не собираемся сдаваться. Мы будем самоопределяться. Или умрем, сражаясь.

— Что вам нравится в ДНР и что не нравится, только честно?

— Конечно, жизнь здесь никоим образом не идеальна, но трудно ожидать иного в реальной военной ситуации. Я помню, как в 2014 году Донецк был почти безлюдным. В магазинах было мало еды, мало машин на дорогах, на улицах не видно было людей. А сейчас центр почти похож на обычный город. Да, окраины города и те районы, которые ближе к линии фронта, до сих пор очень сильно напоминают нам о войне почти каждый день. Но жизнь налаживается.

Что касается того, что мне не нравится… Не так уж и много такого. С тех пор как Александр Захарченко умер, политическое будущее казалось, так сказать, неясным. Но есть сильные люди и сильная армия. Республика продолжает существовать.

— Люди Донбасса — какие они?

— Очень культурные, добрые, щедрые, дружелюбные. Они были доброжелательны ко мне. Да, еще они хорошо образованы. У меня больше русских друзей здесь, которые читали Джека Лондона, Фенимора Купера, Марка Твена, чем американских друзей. Это — показатель уровня культуры. Я счастлив, что оказался здесь.

В предчувствии мировой бойни

— Вы говорите о том, что впереди — большая война.

— Война здесь — одна из линий фронта на другой, большой войне, которая происходит сейчас по всему миру. Это уже реальная война Запада протина России, война вооружений, экономическая, информационная, культурная. 

Еще в 2015 году я говорил: как дела пойдут в Донбассе, так пойдет и во всем мире. Люди, которые защищают Донбасс, сберегают не только свои дома и семьи. Они защищают Россию и надежду, связанную с ней. Для России большая опасность заключена в том, что вся Украина окажется под командованием США и НАТО. По факту, Донбасс оказал сопротивление и не дал возможности Украине вступить в НАТО. То, что делают люди Донбасса, идет намного дальше границ ДНР и ЛНР.

— Но взорваться может сразу в нескольких частях мира.

— Конечно! Соединенные Штаты подталкивают к этому любыми провокациями, какими только могут: здесь, в Сирии… Политически. Дело со Скрипалями — это просто посмешище. МН-17… Все это провокации, которые они уже устроили, чтобы развязать войну с Россией.

И я не думаю, что есть серьезные люди, которые верят, что война не придет. Потому что, когда одна сторона то и дело подталкивает к этому, то другая, рано или поздно, вынуждена оказать сопротивление. Сейчас — опасные времена. Я бы сказал, что они более опасные, чем холодная война.

— Рассел, вы допускаете возможность вернуться в Америку?

— Я останусь здесь. Я — гражданин Донецкой народной республики, защищал ее с оружием в руках. И снова буду защищать, если понадобится. Это мой дом, в котором я планирую жить до конца своих дней. Сделаю все, что могу, чтобы сделать республику как можно лучше, чтобы защитить ее от любого в Киеве, кто хочет провести этнические чистки, организовать геноцид или что-то в этом роде. Тогда мы встретимся с ними на фронте, в любое время.

— Интересна ваша характеристика Дональда Трампа.

— Человек он недалекий, просто марионетка. И он подталкивает к войне. Я имею в виду, что выход из договора о ракетах (Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. — Прим. ФАН) — это провокация на грани преступления, чтобы продолжать накладывать санкции на Россию, чтобы экономически задавить Иран, чтобы продолжать оккупацию Сирии, противоречащую международному праву.

И Вашингтон внаглую это делает. Думаю, что он станет только продолжать нагнетать ситуацию, пока не будет достигнута критическая масса. Тогда, как сказал Владимир Путин, мы попадем в рай как мученики, а они умрут, как собаки, не успев раскаяться.

К сожалению, подавляющее большинство американцев не просто не осведомлены, а дезинформированы. Они верят лжи. У них вообще нет понятия о правде. Это еще хуже, чем быть необразованным. 

Не впасть в отчаяние

— Расскажите о ваших планах.

— Я уже написал одну книгу о пережитом на фронте — она называется «Ковбой Донбасса». На данный момент ее переводят на русский язык. Надеюсь, скоро она будет опубликована в печатном и электронном форматах, на русском и английском языках. Я бы хотел написать еще пару книг о моей жизни здесь после фронта, о сделанном за последние три года. Еще хочу написать историю моей жизни до приезда сюда. Думаю, люди нашли бы ее интересной и даже невероятной. 

Возможно, если война закончится и все вернется в мирное русло, я буду обучать английскому или открою ресторанчик. Моя супруга Людмила готовит очень вкусный борщ. Я тоже неплохо готовлю, да? Поэтому посмотрим. Но пока не закончилась война, буду продолжать оказывать гуманитарную помощь, буду информационным воином, снимать видео и др. Посмотрим, как дела пойдут после войны. 

— Какое место в вашей жизни занимает Православие?

— О, я хожу в церковь каждый день… Нет, это неправда. Но я молюсь каждый день. Действительно, каждый день.

Православие для меня — это основа моей жизни и спасение. Моя вера в Бога, моя вера в мир, который придет, в лучший мир, — это то, что не дает мне впасть в отчаяние или желание все бросить. 

Ранее Рассел Бентли рассказал корреспонденту Федерального агентства новостей об американцах, воюющих на стороне ВСУ.