Станислав Смагин: Настало время украительных историй

« — Где начинается полиция, — вопил он, — и где кончается Беня? — Полиция кончается там, где начинается Беня, — отвечали резонные люди», — писал некогда Исаак Бабель про нравы одного задорного причерноморского города, волей трагической судьбы попавшего в состав совершенно чуждого ему государства. Сказанное вполне можно применить к взаимосвязи внутренней и внешней политики в современном, да и прежнем мире – одно плавно перетекает в другое, и понять, где кончается одно и начинается другое часто невозможно. Так обстоят дела и на России, и особенно в США, где почти вся внешняя политика Трампа построена на необходимости отбиваться от внутренних обвинений в том, что он самозванец, поставленный на царство, в свою очередь, внешними силами.

Однако в государстве, где случайно находится город, про который писал Бабель, связь двух повесток достигла совсем уж запредельной тотальности и откровенности. Там грядут президентские и парламентские выборы, и претенденты на места и, конечно, самое главное место, устремились в гонку за ними, используя в первую очередь горячую военно-международную повестку. Каждый мчит как может и на чем может – кто на гробах, кто на словах. Один из пула ключевых претендентов, пользуясь админресурсом, то выбивает автокефалию, которая при ближайшем рассмотрении оказывается фактически вассалитетом по отношению к хитрым грека-фанариотам, то устраивает провокации в Керченском проливе с последующей военной истерией и введением военного положения. Второй претендент (точнее, претендентка – не буду кощунствовать супротив лексических заморочек феминизма, входящего в обязательный пакет столь чаемых Украиной западных ценностей) подобных возможностей не имеет, поэтому ограничивается словесными обещаниями и размышлениями.

В частности, вчера эта претендентка – как все уже поняли, речь о Юлии Тимошенко – на своей странице в Facebook предложила перевести украинско-донбасскую проблему из Минского формата в Будапештский, то есть привязать ее к Будапештскому меморандуму 1994 года об отказе Украины от ядерного оружия и уважении великими державами украинской неприкосновенности и целостности. «Лидеры США, Великобритании и России подписались под гарантиями суверенитета и безопасности Украины в обмен на наш отказ от ядерного оружия. Генеральная Ассамблея ООН приняла Меморандум как официальный документ. Позже свои подписи под ним поставили Франция и Китай. И именно на Будапештский меморандум мы должны опираться сейчас на дипломатическом фронте, чтобы обуздать агрессора – Россию…Это план России, который ведет к окончательной потере Донбасса. А возвращение Крыма вообще не является предметом Минских договоренностей. Важнейший вопрос о Крыме все участники Минского процесса просто забыли. Но мы никому и никогда не дадим забыть Крым», — заявила лидер (вибачте, лидерша) «Батькивщины».

Общий контур тимошенковской мысли понятен. Во-первых, Россия упорно открещивается от статуса участника Минских соглашений – точнее, она в них участвует, но, как и Европа, в качестве модератора-наблюдателя. Правда, сама Европа вместе с Вашингтоном такую трактовку отвергают, но сейчас для ее отстаивания есть какие-то юридические основания. Предложенный же формат «Будапешт+» (плюс – это еще Германия и верховный комиссар ЕС), окончательно выбрасывая за борт ДНР и ЛНР, вместо них уже по всей строгости закона привязал бы к процессу Москву. Во-вторых, в дело, опять-таки, уже и формально вовлекаются США, и если России уготована роль злодея и объекта угнетения, то Америке – главной силы добра. Наконец, в-третьих, чего Тимошенко и не скрывает, а напротив, подчеркивает – если в Минском формате речь идет только о Донбассе, то Будапештский всеобъемлюще включит в круг вопросов и Крым, и Азово-Черноморский бассейн, и все остальное.

Вся проблема в том, что красивое, будто сама венгерская столица, здание «будапештского формата» воздвигнуто на абсолютно негожем фундаменте. Меморандум, как и декларация, это наименее обязывающая участников форма международного документа, эдакое одностороннее или многостороннее заверение в добрых намерениях. Сей факт понимали все подписанты образца 1994 года, их парламенты не ратифицировали меморандум, а украинская сторона еще до 2014-го года осознавала его уязвимость и планировала от него отказаться. Обязывающая сила Будапештского меморандума еще меньше, чем даже у Минских соглашений, она примерно равна…ну, как если бы США и НАТО все-таки запротоколировали обещание Горбачеву не расширять альянс на Восток и сделали это на салфетке, с крючковатыми крестиками от Буша-старшего и Гельмута Коля внизу. Отброшенный самой Украиной «большой» договор с Россией 1997 года имел куда больше смысла и обязательств.

Стало быть, если Россия не заинтересована в сохранении Украиной ее целостности и неприкосновенности во всей, включающей Крым, международно-признанной правоте (увы, такие сомнения регулярно закрадываются), никакого смысла соглашаться на абсурдный и еще более инвалидный, чем Минск, формат у нее нет. Не особо по сравнению с Минском просматриваются они и у США с Европой – нынешнее положение с ролью только обязывающих, но ничем и никому не обязанных акторов, и Крымом, в качестве ружья висящим не на сцене, а за ней, устраивает их больше. Тогда зачем сотрясать воздух подобными планами? Разгадку мы уже дали – предвыборная страда. Красивое словосочетание «Будапешт+», упоминание России как агрессора и Америки как заступницы, и главное, эффект новизны – что еще нужно, чтобы достойно встретить очередной социологический замер общественных настроений и симпатий?

Опытный практикующий маркетолог, Тимошенко будто работает по лекалам рекламы «Киндер-сюрприза», где, помимо осязаемых и конкретных вещей, игрушки и шоколада, присутствует еще и аморфный «сюрприз». А если аморфность сюрприза еще и подана приятно-непонятно, с красивыми терминами, обывателю остается лишь радостно поцокать языком.

— Доктор, скажите, что-то я себя плохо чувствую, у меня часом не простуда?

— Что Вы, голубчик, у Вас гангрена, флегмона и муковисцидоз.

— Ну слава Богу, а то я думал простыл и не смогу к куму на день рожденье пойти.

Дальше – больше. А ведь свою предвыборную программу «И Донбасс верну, и Крым» уже озвучил и «АТО»-любивый комик Зеленский. С каждым днем этот гопак с внутренне-внешне ориентированной чечеткой с проклятиями в адрес России на устах и за право эти проклятия реализовать будет становиться лишь забористее. Настало время украительных историй.

Станислав Смагин, главный редактор ИА «Новороссия»