Страх и репрессии: украинский язык проигрывает русскому, — мнение из Киева

Киевский политолог Андрей Головачев в своем личном блоге высказал мнение об опасности «мовного» закона.

Я живу в Киеве. Вчера зашел в подъезд соседнего дома. В лифт вместе со мной вломилась шумная ватага ребят, лет 11-12. Бросилось в глаза, что все они говорили только на русском языке. Причем на чистом, даже не на суржике. А ведь это — дети Евромайдана, после которого началась очередная волна гонений на русский язык под лозунгами защиты державной мовы. Эффект, как обычно, — нулевой. В школе — принудиловка на украинском, вышли на перемены — перешли на русский. Понятно, что во всех областях восточнее и южнее Киеве — ситуация аналогичная.

Так есть ли проблема с украинским языком?

Смотря под каким углом зрения посмотреть. Если рассматривать украинский язык как государственный, то никакой проблемы нет.

Во всех государственных сферах применяется исключительно украинский язык: в органах власти, дипломатии, армии, силовых структурах, юриспруденции и т. д.

Проблема, однако, существует. Но она в другом. Проблема заключается в том, что украинский язык является государственным, но не является доминирующим в общественных и частных сферах. В этих областях он уступает русскому языку, особенно в столице Киеве, в центре, на востоке и юге Украины. Но в действительности же это никакая не проблема: просто так сложилось, такова история и такова данность, что в Украине много русскоязычных украинцев.

Но для многих «государственников» и «патриотов» такая ситуация кажется парадоксальной, неправильной, невыносимой, унизительной, а после ухода Крыма и начала войны на Донбассе, она кажется просто опасной.

Это ложный страх, в основе которого лежит порочное представление о том, что русскоязычные украинцы не лояльны своей стране. А страх всегда вызывает соблазн использовать силу государственного принуждения для нейтрализации «гуманитарной угрозы». Отсюда и введение, нарушающее права людей, квотирования на радио и телевидении, отказ в обучении на родном языке национальным меньшинствам, требование разговаривать только на украинском языке в торговле, общественном питании и т. д.

Но это все уже не государственные области, а общественные, где люди сами должны добровольно принимать решение, на каком языке им общаться друг с другом. Это если руководствоваться европейскими нормами о правах человека. Так ведь?

Мне уже приходилось писать о том, что чиновничий аппарат, административные и законодательные и репрессивные меры, штрафы и мовные инспекторы не в состоянии повлиять на языковые предпочтения людей. Последние развиваются спонтанно под действием миллионов факторов и при этом, выбирая язык общения, люди руководствуются соображениями выгоды, удобства, комфорта и легко обходят любые препоны государства, если таковые будут иметь место.

Нигде в мире государство не смогло репрессиями решить языковые вопросы. Отравить жизнь людям государство, конечно, может, но повлиять на их языковые предпочтения — нет. И на религиозные, кстати, тоже.

Данное утверждение, однако, многими воспринимается скептически, потому что украинцы, в силу своего исторического патернализма, чрезмерно веруют во всемогущую силу государства. Верят, и в первую очередь верит сама власть, что силовыми методами можно заставить людей отказаться от родного языка. Но априорные утверждения бессильны против фактов.

А факты утверждают, что в частной сфере (по данным интернета) доля русского языка не снижалась за все годы независимости. Все самые известные порохоботы, которые, по команде с Банковой, грудью стали за новый мовный закон, пишут преимущественно на русском языке. Парадокс? Нет. Все закономерно. Порохоботы должны собирать лайки, а их легче собрать, когда пишешь на русском языке. Такова реальность, никакими репрессиями ее не изменить, и порохоботы это прекрасно понимают.

Украинский язык необходимо развивать, а не защищать его за счет подавления русского языка.

Развивать в первую очередь за счет развития нашей украинской культуры

А для сильной культуры нужна мощная экономика. А поднять экономику нелегко, тут мозги нужны, а не чиновничий диктат и коррупция. Другого пути, кроме развития экономики и культуры, увы, нет. Защитить силой государства украинский язык невозможно! Использовать силу принуждения государства, как показал последний печальный опыт Крыма и Донбасса, когда отменили Закон о региональных языках, небезопасно.

Государственному статусу украинского языка ничего не угрожает. Тот же Кучма, после избрания его президентом, отказался от обещанного референдума о придании русскому языку статуса второго государственного, потому что справедливо посчитал, что даже русскоязычные украинцы не проголосуют за это. Украинский язык — это наша идентичность, и ее все хотят сохранить, и я в том числе.

Да и не потянем мы два государственных языка: нет для этого у нас ни финансов, ни необходимой толерантности. Мы не Швейцария. Но силовое выдавливание русского языка из общественных и частных сфер — это уже недопустимо. Это опасная затея. Тот, кто ставит подобные задачи, должен отдавать себе отчет о последствиях.

Мало кто обратил внимание на то, что сразу же за принятием нового мовного закона последовало заявление Путина о упрощенном предоставлении российского гражданства всем желающим украинцам.

Совпадение? Не думаю. Это гибкое использование подвернувшейся конъюнктуры, которую власть Порошенко постоянно и щедро предоставляет Путину.

Читайте также: «Разгром» погранслужбы Украины

Андрей Головачев, Украина